Вeчныe нaблюдaтeли зa ярмaркoй тщeслaвия с лoпaтaми в рукax

Киeвский мeждунaрoдный кинoфeстивaль «Мoлoдoсть», кoтoрый прoxoдит в сии дни в 50-й рaз, oтнoсится к нe стoль мнoгoчислeнным явлeниям укрaинскoгo культурнoгo прoцeссa, кoтoрыe в тeчeниe дeсятилeтий сoxрaняют свoё знaчeниe нe тoлькo в oтeчeствeннoм, нo и в мeждунaрoднoм кoнтeкстe.

Нискoлькo нe вдaвaясь в пaтриoтичeскиe иллюзии, «Мoлoдoсть» мoжнo нaзвaть крупнeйшим в мирe фeстивaлeм дeбютнoгo кинo. Пoэтoму пeриoдичeски рaздaющиeся сo стoрoны чинoвникoв oт культуры призывы в жaнрe «дoгнaть и пeрeгнaть!», т.e. пoскoрee стaть фeстивaлeм клaссa «A», прeдстaвляются нe слишкoм умeстными, вeдь т.н. клaсс «A» прeдпoлaгaeт oтсутствиe спeциaлизaции. Лишившись свoeй oриeнтaции нa фильмы-дeбюты, киeвский фeстивaль нe тoлькo утрaтил бы уникaльнoсть, нo и oкaзaлся бы вынуждeн кoнкурирoвaть с фeстивaльными тяжeлoвeсaми oт МКФ в Кaрлoвыx Вaрax дo Бeрлинaлe и Кaннскoгo кинoфeстивaля.

В подписка с 50-лeтиeм «Мoлoдoсти» умeстнo вспoмнить, чтo свoи пeрвыe кaртины прeдстaвляли в рaмкax киeвскoгo кинoфeстивaля мнoжeствo звёзд сoврeмeннoй мирoвoй рeжиссуры. Срeди ниx – Жaк Oдиaр, Фрaнсуa Oзoн, Иван Кунeн, Тoм Тыквeр, Гaспaр Нoэ, Кoрнeлиу Пoрумбoю, пoкoйныe нынe Aлeксeй Бaлaбaнoв и Ким Ки-Дук.

Eстeствeннo, рaбoты нaибoлee aвтoритeтныx oтeчeствeнныx пoстaнoвщикoв тaкжe пoявлялись в мeждунaрoднoм и нaциoнaльнoм кoнкурсax фeстивaля – Сергун Лозница, в то п(р)ошедшее документалист с европейским именем, показал получай «Молодости» родной блестящий игровой кинодебют «Счастье моё», Прославляющий мир Слабошпицкий представлял в этом месте свои короткометражные ленты, свидетельствовавшие о бескомпромиссном подходе будущего автора «Племени» к выбору проблематики. Состоялась на этом месте и премьера одного с наиболее примечательных современных образчиков украинского поэтического великий немой – «Мамая» Леся Санина, которого в пору развала кинопроката из-за пределами фестивальной площадки в самом деле негде было изведать. Здесь же были показаны дебюты большинства изо самых многообещающих представителей нового поколения украинских кинематографистов – Филиппа Сотниченко, Валерии Сочивец, Павла Острикова, Наримана Алиева, Антонио Лукича и проч.

Вот-вот одну из в особенности значимых украинских лент, в своё година ставших лауреатами «Молодости», организаторы выбрали в этом году в качестве фильма-открытия – «Столпотворение ХХ» Ивана Миколайчука. В 1979-м году возлюбленный получил главный вознаграждение фестиваля. Поставленный числом некогда нашумевшему и незаслуженно забытому ныне роману Василя Земляка «Лебедина зграя», режиссёрский первые шаги популярного актёра стал событием всесоюзного масштаба, заключительный точкой бурных и когда-никогда ожесточённых споров, отдаленно не всегда касавшихся вопросов искусства. Показательно, как после посвящённых фильму глубоких – и вдосталь лишённых дежурных идеологических припевов – рецензий киевлянина Сергея Трымбача и ленинградца Олега Ковалова, опубликованных в московском «Искусстве лента», журналу пришлось в следующих номерах накинуть на обсуждение фильма креп бдительности цитатами изо Леонида Брежнева и Владимира Щербицкого. Приведённое заявление последнего прочитывается точно хвастливая похвальба осуществлённым репрессиям наперекор кинематографистов: «…Некоторое досуг приёмы так называемого «поэтического фильм» с их ударением получи абстрактной символике, с акт подчёркнутым этнографическим орнаментом трактовались символически ли не делать за скольких ведущие принципы развития киноискусства нате Украине. Эти правила, можно сказать, преодолены».

Промежду тем, осуждавшийся поборниками соцреализма следовать излишнюю этнографическую поэтизацию и педантичность фильм Миколайчука может замаячить столь же неуместным нынешним ревнителям идеологического целомудрия. В новой блистательной работе румынского режиссёра Раду Жуде «Малоуспешный трах, или Безумное порно» (в «Молодости» настоящий победитель Берлинале полно показан 3-го и 4-го июня в программе «Пир фестивалей») в ходе родительского собрания, превратившегося в ареопаг над учительницей, из какой семьи «домашний» коньки попал в Интернет, одна с участниц объявляет педагога коммунисткой. «С почему вы взяли?» – удивляется та. «Дочка рассказывала, вас читали на уроке предание про большевиков» – этой литературной пропагандой на практике «Соль» Исаака Бабеля. Подобные кони-охранители, чья охота участвовать в декоммунизации немногим уступает пылу хунвейбинов, никак не преминули бы свалить вину в пропаганде большевизма организаторов «Молодости», как ни говори, в соответствии с сюжетом, сигналограм Миколайчука воспевает коллективизацию (сходно «Земле» Ксана Довженко, на которую в «Вавилоне ХХ» содержится несметное число аллюзий).

Однако в томище, как представили авторы фильма историю драматических перемен, происходящих в украинском селе Вавилонское столпотворение после появления спустя некоторое время эмиссаров победившей Октябрьской революции, современная украинская слушатели может увидеть целый ряд горькой правды о новом режиме и об испытаниях, которые обрушиваются получи и распишись тех, чей казавшийся незыблемым режим вскоре заменят дивным новым сообща большевистских фантазий.

Бесцельно, вестник нового что-то около, матрос крейсера «(утренняя) заря» (этакий немудрящий вариант шолоховского Штокмана в исполнении Ивана Гаврилюка), явившись в весь, первым делом разносит гранатами глиняные фигурки, изображающие царскую взяв семь раз. Конечно, в них без- увидать портретного сходства с Николаем II и его родными (о расстреле последних в советское п(р)ошедшее предпочитали не помин о ком), однако в образе революционера, с ухмылкой взрывающего изображения далеко не только венценосного сатрапа, так и «матери его», и его маленького сына, горестно не увидеть аттестат патологической жестокости и невыгодный знающего никаких ограничений стремления перестроить мир по неведомым первее всего лекалам. Это наклонность вскоре станет очевидным в целях всех жителей Вавилона – марсовой, с истовостью религиозного фанатика сагитированный в своём праве руководить в этом краю формирование светлого будущего, запретит закапывать по религиозному обряду тех, кому счастье повезло умереть раньше его наступления, и обложит тяжёлой данью преимущественно рачительных хозяев.

Непредвзятый зритель увидит, который у противников коммуны – чьё базирование в селе Вавилон позволительно трактовать как настолько же богопротивное и настолько же в конечном счёте обречённое дельце, как строительство Вавилонской башни, – были все на свете основания взяться вслед оружие, и сможет возвратить должное проницательности и душевной стойкости предводителю поднявших безначалье куркулей (Константин Степанков), заранее заказывающему для себя усыпальница. Примечательно, что жизненно важный персонаж произведения, местный гробовщик и юм, чью роль исполнил самоуправно Миколайчук, с иронией воспринимающий печали и плача) дореволюционного села, невыгодный принимает и новую правление – и становится в лавка коммунаров лишь иным часом над ними готовятся закатить расправу, движимый отнюдь не неким идейным озарением, а состраданием ко во всем сынам человеческим, готовностью не дать в обиду за всех побеждённых поперед. Ant. после любым победителем.

Важнейший герой «Бывшего барабанщика» Коэна Мортье сочетает функции мыслителя и лидера нового коллектива, как ни говорите он в равной мере далёк и ото матроса «Авроры», и ото сельского философа. Сей бельгийский фильм стал чуть (было) ли не лучшей конкурсной работой фестиваля в 2007-м году, близ этом бил публику лещадь дых с такой агрессивностью, рассказывал о таких страшных вещах и беспричинно страшно (оставляя возле этом моральное критика о происходящем на необоснованность совести и интеллекта зрителя), который, очевидно, привёл в волнение членов многочисленных жюри, ни одно с которых не отметило ленту своей наградой. Посередь тем, после произведшего пробы) фурор показа в Красном зале погубленного ныне кинотеатра «Кыйыв» – кинофильм стал культовым пользу кого столичных синефилов и участников киевской планида-сцены, а также одной с любимых лент команды отборщиков «Молодости», которые включили его в юбилейную программу «50-я сколькотолетие (со дня)» (показы пройдут 2-го и 6-го июня) на равных условиях с такими популярными обладателями главных наград полнометражной секции международного конкурса, сиречь «Парни малограмотный плачут» Кимберли Пристань и «Билли Эллиот» Стивена Долдри, можно представить исправляя таким образом сомнение судейских команд. 

«Дневавший и ночевавший барабанщик» повествует о состоящей изо людей с инвалидностью фатум-группе из промышленного города Остенде, чьи участники решают назвать на место ударника известного писателя-интеллектуала, уж на что тот вроде бы и без- страдает физическими иначе говоря психическими расстройствами. Новеллист соглашается, пояснив возлюбленной, точно хочет «выявиться в мире уродливых и тупых, предвидя, что всегда может вернуться». Круги, в которое попадает действующее лиц, представляет собой осиное гнездо скорее не физических, а нравственных пороков. Показанные режиссёром кварталы околофабричной голытьбы, среда злобного насилия и невежества предстают жуткой, насмешливой угрозой маячащему в евросоюзном будущем царству благоденствия и справедливости, как ни говорите преодоление политических и инда социальных проблем невыгодный сможет окончательно отрешить человеческий род с глупости и жестокости. Около этом центральный герой «Бывшего барабанщика» выступает язвительной противоположностью либералам-культуртрегерам и реформаторам-правозащитникам, «идущим в низы», чтобы наводить разумное, доброе и прочее. Пишущая братия и новоявленный барабанщик с картины Мортье ни чуточки не собирается починять нравы новых товарищей, маловыгодный довольствуется он и ролью холодного и любопытного наблюдателя. Манипулируя окружающими, вынуждая их показывать худшие качества своей натуры, спирт становится зачинщиком кровавой бойни и, удовлетворив литераторский интерес и реализовав необходимость в насилии, возвращается изо «мира уродливых и тупых» в нашенский собственный, мир искусства и благополучия.

Чуть не столь же опасным, наподобие заводские окраины Фландрии, предстаёт в ленте Алексея Тараненко «Я работаю получай кладбище» некрополь украинской столицы. Чернушка Тараненко, как сие обычно и бывает с отечественными участниками международного конкурса полнометражных дебютов, стал чуть-чуть ли не самой ожидаемой картиной фестиваля – представителям прессы пришлось прибечь к своим навыкам прерываться сквозь стены, так чтобы оказаться на сеансе, билеты получи который (с учётом обусловленной пандемией 50%-й заполняемости залов) были разобраны давно до начала «Молодости». Ревнивые надежды аудитории подкреплялись популярностью литературного первоисточника, одноимённого сборника новелл Павла «Паштета» Белянского, в котором песенник рассказывает истории с собственной практики сотрудника киевского похоронного контора.

Книжный рассказчик, удовлетворительный отец семейства, в нарративе которого владеющее и героем «Бывшего барабанщика» писательское любопытство к трагическим сторонам бытия сплетено с состраданием и мягкой иронией, в экранизации предстаёт человеком желчным и апатичным, вслед за чьими циничными репликами и отсутствием видимого интереса к заказчикам стоит только личная драма, может быть, ещё более серьёзная, нежели пережитый недавно потек. Мотивы полудюжины новелл Белянского нанизаны получи и распишись две переплетающиеся абрис, сочиненные Тараненко – уголовную, о борьбе из-за кладбищенское директорское портшез, и семейную, посвящённую взаимоотношениям героя с его дочерью и бывшей женой. 

Живое и забавное сперва повествование ближе к середине начинает по-видимому спотыкаться, сюжетные злоумышление непоправимо расползаются. Нужно возвратить обратно должное творческой смелости авторов, маловыгодный только взявшихся из-за сложный трагикомический матерьял, но и решивших отстроить свой рассказ в смешении двух жанров, криминального и мелодраматического. В кой-то момент возникает к тому же и мистический элемент, удавшийся особенно омерзительно – героя начинают измучивать призраки его «клиентов», порядочно ненатурально представленные и с каких щей-то ограниченные узким во все концы знакомых зрителю.

В целом а картина Тараненко может прислуживать примером неудачной экранизации. Яркие и подле этом достоверные рассказы первоисточника сменились набором надуманных сцен и коллизий: деятель, пытающийся прибрать к рукам погостный бизнес, подрабатывает кражей цветов с могильных плит, новейший возлюбленный бывшей жены героя угрозами и побоями требует ото него вразумить дочку, для того чтобы не прогуливала школу.

Рядом этом адаптированные к экрана новеллы либо утратили всякую сюжетную четкость, как история старика-ветерана, заказавшего кенотаф для самого себя, либо лишились правдоподобия изо-за стремления авторов фильма приумножить их выразительность. 

Единодушно с тем, кажется примечательным, что-нибудь, как и в снятом сороковник лет назад (и посвящённом событиям столетней давности) «Вавилоне ХХ», стержневой персонаж ленты Тараненко наблюдает вслед за ярмаркой тщеславия с лопатой могильщика в руке. Сие уже не обвеянный обаянием дореволюционной старины профан, знаток и ироничный схолиаст народных обычаев и традиций, уберегающий душевное равновесие в часы социально-политических бедствий, а свой современник, потерявший почву подина ногами, разочарованный и отчаявшийся – однако, как и каждый изо нас, хранящий в душе веру в потенциальность благих перемен и ради себя, и для окружающей действительности.

Алексюша Гусев, кинокритик. Днепровский Город

Первое фото: Molodist Kyiv International Film Festival